Цикл: Беседы о посланияx апостола Павла
Тематика: Послания к Фессалоникийцам
Текст набран: Людмила Зотова
Рад приветствовать вас, дорогие братья и сестры!
Начинаем с вами нашу пятую лекцию-беседу по Священному Писанию Нового завета. Напоминаю вам, что мы занимаемся довольно подробным разбором самого раннего произведения христианской письменности — Первого послания к Фессалоникийцам святого Апостола Павла. Это послание было написано приблизительно в 51-м году первого столетия после Рождества Христова. Писал его апостол молодой христианской общине в Фессалониках, которая совсем недавно была основана именно самим апостолом Павлом. Павел в момент написания послания пребывает далеко от Фессалоник, столицы Македонии, совсем в другой провинции Римской империи, в городе Коринф, столицы провинции Ахайя. И волнуясь, беспокоясь и заботясь о своей молодой, обращенной им своей христианской общине, он пишет им вот это радостное, любовное и учительное послание. Мы говорили с вами о том, что послания апостола Павла состоят из четырех частей. Первая часть — это адрес, в данном случае — это 1-ая глава, 1-й стих. Вторая часть — это благодарственная молитва к Богу. С молитвы начинается всякое дело. Это 1-я глава, со 2-го по 5-й стих. Третья часть, к которой мы сейчас приступим, — это собственно послание, собственно содержание, основная часть этого письма.
Основная часть послания к Фессалоникийцам начинается в 1-й главе, 6-й стих и тянется почти до самого конца этого послания, почти до конца 5-й главы. Напомню вам также, что вот это разбиение на главы и на стихи сделано уже через полторы тысячи лет после написания Священного Писания Нового завета, где-то уже на исходе Средних веков и в Новое время, в эпоху Возрождения, для удобства читающих и изучающих Священное Писание. А первоначально никаких глав, никаких стихов, вообще даже, можно сказать, промежутков между словами не было, когда люди писали. Ну, мы имеем сейчас наш печатный текст, с тщательным разбиением на главы, на стихи, со знаками препинания для нашего удобства.
Итак, читаем с вами синодальный перевод Первого послания к Фессалоникийцам святого Апостола Павла. Если у вас есть такая возможность, откройте это послание и следите за нашим чтением. Продвигаемся мы с вами довольно медленно, при этом обращаем внимание почти на каждое слово, которое нам встречается. Я думаю, что не без пользы, потому что, как мы с вами обсуждали, слова немножко меняют свой смысл со временем. И поэтому нам надо твердо усвоить смысл тех или иных слов, которые знакомы нам в нашем языке, но смысл их в Библии был несколько иным, чем ныне нам привычный. Нам надо усвоить этот библейский смысл слов с тем, чтобы впоследствии, когда они нам будут встречаться, мы уже не ошибались в их значении.
Итак, Павел напомнил в благодарственной молитве, что фессалоникийцы были избранниками Божьими, ибо к ним пришло благовествование, то есть Евангелие, спасительное слово Божие. И это Евангелие фессалоникийцам принес апостол Павел со своими спутниками. Спутниками его (которых он называет в 1-м стихе своего послания) были Силуан и его любимый ученик Тимофей. Павел был апостолом, то есть посланником, уполномоченным Христовым для того, чтобы нести в мир весть о спасении — благую весть. И вот, с 6-го стиха 1-й главы, начиная основную часть своего послания, Павел пишет: «И вы сделались подражателями нам и Господу, приняв слово при многих скорбях с радостью Духа Святаго».
Здесь есть несколько слов, которые обращают на себя наше внимание. Нам надо чуть-чуть остановиться на них. «Вы сделались подражателями нам (апостол имеет в виду себя и своих спутников) и Господу». В чем подражание? «Принявши слово при многих скорбях с радостью Духа Святаго». Слово «подражатели» — это довольно обычное для древней античной литературы слово, для нас сейчас звучит несколько непривычно. Подражать, воспроизводить — не всегда имеет положительный смысл в русском языке. Ну, обезьяны подражают, попугаи подражают человеческому голосу, скажем. Но что означало это слово в древности? В частности, вот, в Священном Писании Нового завета.
Подражание, подражатель, подражать — это были очень важные слова для античной культуры. И относились эти слова к учительству, к обучению. Дело в том, что отношения ученика и учителя были, благодаря патриархальности отношений в древнем мире, особыми. Учитель был очень и очень уважаемым существом. Ученик стремился достичь уровня учителя. В этом, собственно, и состояла задача обучения, учения. Вот этот процесс достижения уровня учителя, когда ученик сам мог стать учителем других, и назывался подражание. То есть, собственно, это учительный педагогический термин древности. На этом подражании основан факт, например, приписывания достижений того или иного ученого, философа, врача, скажем, достижений не самому себе, а своему учителю. Потому что каждый считал, что он пребывает в русле определенной учительной школы. Ну, например: в древнем мире, конечно, существовало множество медиков, врачей, которые целили людей, изобретали какие-то новые методы лечения, но мало, мало кто из них имел дерзновение приписать самому себе заслугу изобретения. Все приписывалось учителю, потому что каждый ученик считал, что он достиг уровня, может быть, учителя, но отнюдь не превзошел его. Имя учителя всегда стояло очень высоко. В частности, учителем учителей медиков считался почти легендарный Гиппократ. Мы не знаем, собственно, был ли Гиппократ на самом деле или нет. Вероятно, существовал какой-то такой врач в глубокой седой древности. Но вот каждый из последующих медиков считал себя учеником Гиппократа. Прошли уже столетия после смерти этого Гиппократа, но античность нам оставила медицинские произведения более поздних врачей, которые все подписываются именем Гиппократа, так называемые Гиппократические сочинения.
Учительство, подражание, как его называли в древности, стояло в античном мире на очень большой высоте. Это все обусловлено было, конечно, патриархальностью быта. Эта патриархальность прививала всегда людям такое особое чувство: все, что было раньше — лучше. Вот, например, нынешнее поколение — оно, конечно, уже поколение падшее. Вот то ли дело были наши отцы! А уж отцы отцов — еще лучше. А праотцы — так те вообще были герои! Ну, мы знаем, что такое мнение и сейчас существует среди людей: ну что за молодежь пошла, молодежь-то ни к чему не годится. Вот то ли дело были мы или наши отцы! Вот это типично для патриархального сознания. Именно на этом сознании воспитывалось представление об ученичестве, об учительстве.
Но вернемся к нашему тексту Священного Писания. Павел говорит: вы сделались подражателями нам и Господу. Когда Павел говорит: подражатели нам, подражатели мне, подражайте мне, то он, конечно, ни в коем случае не имеет в виду какую-то свою особую святость, моральное превосходство — нет. Павел никогда не позволял себе говорить: я святой, я превосходный. Подражать в чем? Подражать ему и Господу в том, что они претерпели скорби с радостью Духа Святого. То есть подражать в крестоношении. Как Господь пронес Свой крест, до конца принося Себя в жертву за нас, так же и апостол несет крест Христов — крест своего труда, своей жизни (и пронесет, как мы знаем, до своей мученической кончины) — так же и мы, христиане, должны, каждый из нас, нести свой жизненный крест, понимая, что это крест Христов, соединяя наш маленький, подчас, крест с крестом Христовым.
Они стали подражателями в этом ему и Господу, приняв Слово. То есть, приняв Евангелие, дошедшее до них, несмотря на многие скорби. Вот слово «скорби». Когда мы встречаем это слово в Священном Писании в нашем синодальном переводе, то, конечно, чаще всего за этим словом стоит не совсем то, что мы понимаем под словом «скорби». Часто под словом «скорби» мы понимаем некое душевное смятение, некое уныние, может быть, даже, какое-то недомогание внутреннее. Слово «скорбь» в посланиях апостола Павла обозначает совсем другое. Оно передает греческое слово Θλῖψις, «флипсис», которое означает буквально «гнет», «внешнее давление». Вот, например, в древности существовала такая страшная казнь: казнимого человека клали на каменный помост, и ему на грудь накладывали тяжелые мраморные или какие-то гранитные плиты, одну за другой, пока человек не расплющивался под тяжестью этих глыб. И вот эта казнь называлась флипсис. То, что у нас переводится, почему-то, «скорбь». В данном случае апостол Павел говорит, что вы претерпеваете внешние трудности, гонения, давление, гнет, именно внешнее давление. И вот, несмотря на эти трудности, вы радуетесь в Духе Святом.
Радость Духа Святого — ну, конечно, это особый дар Святого Духа. Невозможно радоваться оттого, что мы гонимы. Невозможно по-человечески радоваться нашим болезням и всяческим скорбям. Это было бы неестественно, противоестественно, какой-то мазохизм. Но Павел говорит о том внутреннем подъеме, который даруется только Богом, только Духом Святым. Подъеме, который присутствует в христианине, несмотря ни на какие переживаемые трудности, несмотря ни на какие давления, гонения и скорби.
Итак, в этом они стали подражателями апостолу и Господу. И, в свою очередь, 7-й стих (обращаем внимание на 1-ю главу, 7-й стих): «так что вы стали образцом для всех верующих в Македонии и Ахайи». Итак, они были подражателями апостолов, а теперь им подражают верующие в двух римских провинциях: Македонии, столицей которой был город Фессалоники, и Ахайи, столицей которой был город Коринф, откуда Павел и пишет свое послание.
8-й стих: «Ибо от вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога, так что нам ни о чем не нужно рассказывать». Остановимся чуть-чуть на этом стихе. «От вас пронеслось слово Господне», то есть Евангелие. Ну, по-гречески гораздо более образно Павел говорит: от вас как эхо промчалось слово Господне и в Македонию, и в Ахаию, и во всякое место. Во всякое место, во всяком месте. Конечно, Павел, может быть, здесь немножечко и гипертрофирует, гиперболизирует свою речь. Но под словом «место» надо понимать не просто географическое понятие, а словом «место» у апостола Павла, чаще всего, обозначается место собрания верующих. То есть везде, где бы верующие ни собирались, они повсюду говорят о вашей вере.
В нашем синодальном переводе сказано: но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога. Это не совсем правильно. Если мы хотим проверить правильность перевода и не имеем при этом возможности обратиться к оригиналу греческому (потому что мало кто из нас знает этот древнегреческий язык, на котором написано Священное Писание Нового завета), то, по меньшей мере, надо обратиться к церковнославянскому переводу, а точнее — к церковнославянской кальке греческого оригинала. Вот именно церковнославянский язык часто непонятен нам бывает. Особенно в случае перевода посланий, скажем, таких сложных литературных образцов, как послание апостола Павла. Но мы можем проверить слово за словом, хотя бы точен ли русский перевод.
Вот смотрите, я прочитаю тот же самый 8-й стих по-церковнославянски: «От вaс промчеся слово Господне не токмо в Македонии и Ахаии, но и во всяко место вера ваша, яже к Богу, изыде». То есть от них вышла повсюду не слава об их вере, как у нас переведено, а сама вера в Бога. Вы, наверно, заметили, что в ваших текстах, если вы имеете их перед собою, слово «слава» в 8-м стихе напечатана, набрана в типографии особым шрифтом, а именно — курсивом. Вот помните, что всегда, когда вы в Священном Писании в нашем переводе встречаете слова, напечатанные курсивом, это значит, что этих слов в оригинальном тексте нет. Это слова, вставленные переводчиком или переводчиками в том случае, если они думали, будто эти слова, вставленные ими, помогут лучшему пониманию текста. Но в данном случае это слово «слава» вовсе не помогает лучшему пониманию текста, это ошибка переводчика, она просто сбивает нас с толку. Прошла не слава об их вере, а прошла сама вера в Бога, то есть Евангелие, содержащее веру в Бога. Вот что имеет в виду апостол Павел: повсюду стала распространяться вера в Бога, а не слава о фессалоникийцах.
Итак, куда бы они ни пришли, им уже не нужно ничего, как у нас переведено, рассказывать: «так что нам ни о чем не нужно рассказывать». Всюду люди веруют. Надо сказать, что это слово «рассказывать» тоже неудачно переведено нашими переводчиками. По-гречески стоит такое слово, которое означает «возвещать, проповедовать». Нам не надо уже возвещать Евангелие даже, повсюду и так верят, верят люди, потому что от вас прошла эта вера, от вас распространилось Евангелие, вы занимаетесь миссионерством. Это вы делаете дело веры, как было сказано перед этим, в 1-й главе, в 3-м стихе.
Читаем дальше, 9-й стих 1-й главы: «Ибо сами они (то есть христиане повсюду, куда бы ни пришли апостолы) сказывают о нас, какой вход имели мы к вам, и как вы обратились к Богу». Ну, собственно, какой вход имели мы к вам. Слово «вход» несколько неудачно, хотя это буквальная калька, буквальный перевод с греческого оригинала. Но мы так не говорим, что «я имею к вам вход». Мы говорим: как мы посетили вас, как мы благовествовали вам, как вы приняли нас. Вот этот момент посещения и принятия обозначался в миссионерском раннем языке словом «вход».
Итак: повсюду сказывают о нас, как мы посетили вас, «и как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мертвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева». В новозаветной науке, в библеистике, которая изучает Новый завет, 9-й и 10-й стих 1-й главы очень знамениты. Знамениты тем, что апостол Павел здесь кратко излагает, можно сказать даже — цитирует, формулу катехизации или обучения язычников. Вот здесь содержатся самые основные моменты, чему надо было обучить язычников, чтобы они стали христианами. Смотрите. Во-первых, они должны обратиться к Богу от идолов. Идолы — это ложные языческие боги. Ну, вы знаете, что язычники — это политеисты, они верили во множество богов. Ну, а христиане веруют в Единого Бога. Итак, они отвращаются от своих богов, от идолов, и обращаются к Богу, чтобы служить Богу Живому и Истинному. Идолы (языческие боги) — неживые, они мертвые, они бездейственны. Напрасно к ним обращаться. Они не помогут, они не спасут. Бог христиан — Бог Живой, общающийся с нами. К Нему можно обращаться с молитвой и с просьбой. Он Спаситель, Он Помощник наш, Он Покровитель. Кроме того, боги язычников, идолы — ложные. Их на самом деле просто нет. А Бог христиан — истинный, Он есть. Само слово «истина», как объясняет нам священник отец Павел Флоренский, происходит от слова «есть». То, что есть — то и истина.
Итак, язычники должны обратиться к Богу от своих идолов. Для чего? Для того, чтобы служить и ожидать с небес Сына Его. Ну, конечно, небо — это очень образное, метафорическое выражение. Не надо думать, что под словом «небо» здесь понимается какое-то астрономическое небе звездное. Речь идет, конечно, о духовном мире, который противопоставлен здесь нашему миру, материальному, земному. Божественный мир — вот что такое небо. И ожидать с небес Сына Его, то есть ожидать второго пришествия Господа Иисуса Христа, Которого Он воскресил из мертвых — Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева. Словом «гнев» у апостола Павла, как и вообще в Священном Писании, называется суд или осуждение, погибель по нашей вине, конечно, по нашим грехам. Гнев (или гнев Божий) не означает, что Бог гневается. Хотя, конечно, Священное Писание часто прибегает к антропоморфизмам, то есть человекообразным описаниям Бога. Но не надо этим антропоморфизмам придавать слишком большое значение. Всегда надо слышать за ними нечто иное. Бог не гневается, Бог любит всех. Гнев навлекаем мы на себя сами своими грехами, своим нежеланием идти к Богу, своим нежеланием исполнять волю Божию, своим нежеланием собственного спасения. А вот Иисус Христос может нас спасти, может нас избавить от гнева, то есть от суда, осуждения, погибели. Как избавить? Чем избавить? Да Своим воскресением. Своим воскресением, которое может быть и нашим воскресением в том случае, если мы уверуем в Господа Иисуса Христа и соединим себя с Ним. Соединим себя с Ним в нашей жизни, в нашей смерти. И тогда будем соединены с Ним и в нашем воскресении. Вот это, собственно, и была первая катехизическая проповедь к язычникам в ее основном содержании: отвращение от идолов, обращение к Богу и ожидание второго Христова пришествия, основанное на вере в воскресении Господа Иисуса Христа.
Переходим с вами к следующему разделу Первого послания к Фессалоникийцам святого апостола Павла. Это вторая глава послания. Во второй главе послания к Фессалоникийцам апостол Павел напоминает фессалоникийцам о своем труде среди них при основании церкви. Дело в том, что у апостола всегда было множество врагов. Где бы он ни появлялся, он всегда подвергался немедленно либо насмешкам, либо оскорблениям со стороны его противников, либо клевете, гонениям. За ним по пятам ходили люди и стремились как-то его унизить, как-то принизить его значение и подорвать его авторитет как апостола среди людей, которым он проповедовал Евангелие. Поэтому апостолу иногда приходится отстаивать свое апостольство, свой авторитет, напоминать о честности своей проповеди. Вот здесь, во второй главе с 1-го по 12-й стих апостол именно отвечает своим противникам на всевозможные клеветнические обвинения, которые на него возводились.
Я начинаю читать вторую главу. «Вы сами знаете, братия, о нашем входе к вам, что он был не бездейственный». Ну, о слове «вход» мы уже говорили: о нашем приходе к вам, о нашем посещении, о нашей миссии у вас, о нашем благовествовании у вас, что оно было небездейственным или, как по-славянски сказано, «не вотще», не впустую. Церковь-то была основана. «Но, — продолжает Павел во 2-м стихе, — прежде пострадав и быв поруганы в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом». Павел напоминает фессалоникийцам о том, как тяжело ему пришлось в городе Филиппы, откуда он пришел в Фессалоники для основания церкви там. В городе Филиппы апостол тоже основал церковь, но при этом он подвергся большим гонениям. Апостолов там толпа избивала палками, наносила им много ударов, бросила Павла в тюрьму, приказала тюремщикам крепко сторожить его, забили ноги в колодки. Короче говоря, Павлу там пришлось очень туго. Почитайте об этом в книге Деяний святых апостолов в 16-й главе, начиная с 16-го стиха и далее. Там очень красочно описываются те скорби, которые Павел претерпел в Филиппах. Так вот, здесь он напоминает об этом: прежде мы пострадали в Филиппах и были поруганы там, то есть над нами издевались, как вы знаете, и мы дерзнули, несмотря на это, «в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие». То есть мы имели смелость. Дерзать — это особое слово в Священном Писании. Оно означает открытую смелую речь. То есть мы открыто и смело проповедуем благовестие, то есть Евангелие Божие, «с великим подвигом». Ну, опять же, несколько неудачный перевод. Слово «подвиг» буквально означает: борьба, напряжение. Здесь Павел хочет сказать, что мы проповедовали вам благовестие Божие, несмотря на большую оппозицию, несмотря на великое сопротивление, перед лицом большого сопротивления.
Почему же Павел был столь смел? Ибо он проповедал не свое слово, а слово Божие. И Павел говорит в 3-м стихе второй главы: «Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых побуждений, ни лукавства». Заблуждение — но это, само собой, понятно. Павел хочет сказать, что наше Евангелие, наша проповедь, наше учение истинно, ибо имеет источником не наши человеческие мнения, а источником имеет Самого Бога. Это слово Божие. Поэтому в нем нет заблуждения. В нем нет нечистоты. Под нечистотою Павел здесь понимает неправедный языческий образ жизни, нечистоту помышлений, нечистоту сердец. Вот противоположностью понятия «нечистота» является понятие святости, чистоты, приближенности к Богу. Итак, в Евангелии нет ни заблуждения, ни нечистоты, ни лукавства. Лукавство, понятно, — это хитрость, коварство, обман. «Но, — продолжает апостол в 4-м стихе, — как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши» Павел здесь дважды упоминает слово «испытывать». Если точнее перевести по-русски, ну, как Бог испытал нас. Вот, по-славянски: «но яко же искусихомся от Бога». Как Бог испытал нас, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Итак, Бог вверил апостолам Свое Евангелие, и они стремятся угождать поэтому не людям, но Богу.
Пятый стих. «Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!» Ласкательство — ну, это славянизм, несколько необычное для русского языка сейчас слово. Означает оно лесть, заискивание, угодничество, подхалимство. Итак, мы не угождали вам, у нас не было слов ласкательства. И не было видов корысти. Виды корысти — это тайная алчность, тайная корысть, тайная жадность. Мы уже с вами говорили, что апостол, где бы он ни был, призывал всегда христиан собирать средства, деньги для нуждающихся. Прежде всего, для нуждающихся христиан в Иерусалиме. Некоторые его противники могли говорить, что он собирает деньги, но тайно потом прибирает их к себе, собирает их в собственный карман, делает это из корысти. Вот Павел говорит, что, Бог свидетель, мы собираем это все не для себя, а ради дел и трудов любви.
Шестой стих. «Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других; мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими». Ну, это не совсем удачный перевод. Вот, опять же, обращаем внимание на церковнославянский текст, который, может быть, не совсем понятен при чтении, но, во всяком случае, он точно отображает греческий текст. Вот 7-й стих: «мы могли явиться с важностью, — написано у нас, — как апостолы Христовы». А что, апостолы Христовы должны важничать? Ничего подобного. По-славянски точнее: «могуще в тяготе быти, яко же Христовы апостолы». «Быти в тяготе» — быть в тягость, то есть обременять. Дело в том, что по слову Иисуса Христа апостолам, бродящим по миру проповедникам, уполномоченным Самим Господом возвещать Евангелие, было дозволено питаться, кормиться от своего учительства. То есть апостолы имели право (уполномочены — имели право) обременять материально, обременять тех, кому они проповедуют. Вот об этом Павел и говорит, что мы могли обременить вас, потому что мы имели на это право как апостолы Христовы, но были, как у нас переведено, тихи. То есть добрыми, скромными, спокойными, вежливыми. Скромными среди вас, «подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны». Ну, видим несколько неудачный перевод. «Мы из усердия к вам» лучше перевести: имея самые нежные чувства к вам (ну, как кормилица, как мама кормящая) захотели передать вам не только Евангелие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любимыми нами. Вот то, что значит «любезны», то есть, мы полюбили вас, вы стали нашими любимыми.
Дальше Павел поясняет: «Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестие Божие». Вы помните, труд и изнурение. Дело в том, что Павел не брал денег за свою проповедь, он стремился зарабатывать хлеб свой собственным трудом. А именно: он следовал по стопам своих родителей и прародителей, возможно, и имел навык к определенному ремеслу. А именно: шил палатки для римской армии. Вот эти вот походные шатры. И тем кормился. Это, конечно, был нелегкий труд. Павел говорит: «Вы помните наш труд и изнурение». По-гречески слова рифмуются. Можно было бы так перевести: наш труд и пот. Да? Вот. Ночью и днем работали, чтобы не отяготить кого из вас. «Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими, потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу». Вот так Павел напомнил фессалоникийским христианам о своем входе к ним, то есть о своей проповеди Евангелия. Мы видим, что послание это, то есть слова апостола Павла, исполнены радости, благодарности Богу. А главное — большой христианской любви к людям, которым он возвестил Евангелие. Как и вообще ко всем людям.
На этом наша сегодняшняя беседа с вами кончается. Желаю вам благодати Божией. До свидания, возлюбленные братья и сестры.
