Беседа 6. Послание к Галатам, 4, 1 — 11

Цикл: Беседы о посланияx апостола Павла

Тематика: Послание к Галатам

Текст набран: Людмила Зотова

Редактура:  Ольга Суровегина


Лекции:


Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Начинаем с вами нашу 63-ю беседу о Священном Писании Нового завета. Напоминаю, что мы разбираем с вами по порядку замечательное Послание апостола Павла к Галатам. И в прошлую нашу беседу мы остановились на конце 3-й главы этого Послания. В первых главах – в 1-й и во 2-ой главе – Послания к Галатам апостол Павел обсуждал свои автобиографические проблемы. Дело в том, что апостольство Павла подвергалось нареканию, подвергалось сомнению со стороны некоторых кругов в языкохристианских Церквах из-за тех агитаторов против апостола Павла, которые являлись в эти Церкви из Иерусалима – так называемых иудействующих христиан. Наконец, начиная с 3-й главы этого Послания, Павел переходит к позитивному изложению своего благовестия, своего Евангелия. 3-я, 4-я, 5-я главы – это очень глубокие по своему содержанию богословские рассуждения, которые легли в основание христианской догматики или догматического богословия, если можно так сказать. И вот все эти главы преимущественно посвящены соотношению Евангелия Христова и Закона Моисеева.

Напомню, что основная проблема, которая стояла перед апостолом Павлом, была следующая: кто может стать христианином, спасенным во Христе? Для кого пришел Сын Божий на землю, чтобы его спасти? Для избранного народа, то есть для иудеев только? Или для всех людей земли, для всего племени Адамова? Для Павла нет никаких сомнений в том, что Сын Божий пришел спасти всех, а не только какую-то одну нацию людей, принадлежащих к одной какой-то веточке Адамова потомства. И вот Павел в своем труде миссионерском столкнулся с тем, что далеко не все так считали. Были ревностные исполнители Моисеева Закона –  христиане, которые, тем не менее, придерживались ветхозаветной религии или не считали себя отделившимися от нее. Которые говорили, что да, во Христе мы спасаемся, но это мы спасаемся, потому что мы принадлежим иудейском религии: мы обрезаны, мы приняли на себя бремя Закона, мы исполняем его. Вот спасены во Христе, через Мессию могут быть только те, которые взяли на себя труд и бремя исполнять Закон Моисея. И когда эти люди, миссионеры иудействующие, приходили в другие страны, в языческие страны, к язычникам, с которыми они, в общем-то, не имели права даже поддерживать близких отношений (потому что, с точки зрения Моисеева Закона, общение с язычниками, скажем, за трапезой их оскверняло), они от язычников требовали прежде всего присоединиться к иудейскому народу через обрезание и через принятие на себя всего Закона Моисея. И только после этого они могут рассчитывать на спасение во Христе.

Павел считал, что Сын Божий пришел для спасения всех. И нет нужды присоединяться к Ветхому Завету для того, чтобы вступить в Новый Завет. Ибо Новый Завет, новый союз Бога с человечеством основан не на рабском послушании закону, но на свободе, любви к Богу и вере в Бога через Иисуса Христа. Ну, мы это с вами довольно подробно обсуждали, когда разбирали конец 2-й и 3-ю главу Послания к Галатам.

Сейчас мы перейдем с вами к 4-й главе. Именно в начале этой главы Павел говорит о свободе от Закона во Христе. Христианин, то есть тот, кто уверовал в Бога через Иисуса Христа, уверовал в искупительную смерть крестную Иисуса и в Его спасительное воскресение, только такой человек уже вовсе не обязан соблюдать Закон Моисея со всеми его десятками и сотнями заповедей и постановлений. Закон, как выяснилось уже в 3-й главе, где замечательный был такой 19-й стих, где Павел разрешает основную проблему – для чего был дан Закон. Закон был дан для того, чтобы всех людей заключить под грехом. Закон был дан после всех обещаний Божиих для того, чтобы были преступления. Через преступления человек приходит к покаянию и к осознанию своей греховности, своей болезненной греховности, которая затрагивает всю человеческую природу. Вся человеческая природа искажена первородным грехом. Сам человек себя вылечить не в состоянии, вылечить его может только Бог, что Он и сделал через Иисуса Христа.

Закон никак не может отменить обетований Божиих. А обетования Божии были даны Аврааму задолго до Закона, за четыреста тридцать лет. И эти обещания Божии неотменяемы. Обещания относятся к спасению во Христе. Это уже доказал апостол Павел. И вот теперь, когда Христос пришел, люди могут присоединяться к смерти и воскресению Иисуса Христа и быть свободными от Закона. Потому что на них уже исполняется обетование Божие, Закон отменить этих обетований не может. И так вот почитаем начало 4-й главы Послания к Галатам.

«Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного. Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира». Ну, вот здесь повторяется та мысль, которая была уже высказана в 3-й главе: все мы являемся наследниками. Но не мы, конечно, мы уже не наследники, мы уже крещеные люди, верующие во Христа сыны Божии. Но предположим, что мы еще не крещены, предположим, что мы еще не уверовали – все люди являются наследниками обетований Божиих. Ибо обетование гласило Аврааму: в тебе (то есть в Аврааме) благословятся все языцы. Все народы. Все язычники. То есть, все народы земли.

Все люди являются наследниками. Но они еще пребывают в младенческом, несовершеннолетнем состоянии. И в таком состоянии наследники хотя формально и наследники, но они лишь только потенциальные наследники. Наследством они еще не обладают в полной мере. Они станут распоряжаться своим наследством только после достижения совершеннолетия. А до того времени наследники пребывали под опекунами, под, как здесь сказано, попечителями, домоправителями, а вот до этого говорилось о детоводителях, то есть о рабах, которые отводили ребенка в школу. А школа есть Христос. Так что потенциально все люди – господа. «Господа всего», как здесь сказано в 1-м стихе 4-й главы. Но, тем не менее, это все потенциально, но не реально. Все «порабощены вещественным началам мира». Вот что это за «вещественные начала мира»?

Должен сказать, что перевод не совсем адекватный. По-славянски там сказано так (а славянский текст, надо сказать, довольно буквально отражает текст подлинный, текст оригинальный греческий): вы были порабощены стихиям мира. Или еще точнее: под стихиями мира были. Что значит «быть под стихиями мира» или «быть рабами стихий мира»? Что это за стихии? Ну, слово нам, русским, довольно знакомо, потому что оно существует в русском языке, и однокоренные слова тоже. Мы, например, говорим о стихотворении, о стихах, а не только о стихиях. Вот, церковные люди знают, что такое стихира. Это все однокоренные слова и восходят они к греческому слову стихеон (στοιχεί̱οιν, stoicheion) во множественном числе, в единственном – стихия (στοιχει̃α, stoichia). Это слово означает, собственно, «строй», «ряд», «порядок». Вот, например, слова, выстроенные определенным строем, называются стихами, или стихирой в церковной поэзии. И упорядоченное рядоположение различных вещей называется тоже стихией. В древности, например, у язычников, стихиями называли звезды, планеты, потому что они какими-то стройными рядами движутся по небу. Ну, планеты, конечно, не стройными рядами, но тоже в своем каком-то порядке, определенном каждой из планет. А вот звезды стройно движутся по небу. Солнце, луна – регулярно, по какому-то порядку, в каком-то строю. Вот все это называлось стихиями. Ну постольку-поскольку звезды и планеты, согласно астрологическим представлениям древности, управляют людьми (каждой планете, каждому небесному телу приписывалось какое-то особое свойство, каждое из них воплощало в себе какое-то определенное божество, дух какого-то демона), поэтому языческие боги так называемые тоже назывались стихиями.

Ну, а некоторые философы древности пытались догадаться, из чего состоит весь мир; что является основой, принципом, началом всего, что имеет быть в космосе, в мире. Этот вопрос о началах мироздания привлекал и занимал философов с глубочайшей древности. Так, уже первый философ известный (один из первых, конечно), почти легендарный философ Фалес говорил, что все из воды и все в воду. Вода есть начало всего, это та стихия, из которой все происходит. Но другие говорили иначе. Например, Эмпедокл говорил, что все состоит из четырех стихий: это земля, вода, воздух, огонь, которые в разных пропорциях смешиваются друг с другом и дают начало всем предметам видимого или невидимого мира. Демокрит, например, говорил, что все состоит из нескольких десятков (кажется, из восьмидесяти или из восьмидесяти одной) стихий. Эти стихии, эти маленькие предметики, называемые «атомы» («неделимые»), легли впоследствии в основу химической науки, которая тоже все видит состоящим из различных атомов. Ну, и так далее. Вот все эти ряды отдельных элементов, из которых состоит все, из которых упорядочивается все, и назывались тоже стихиями.

По-латыни, кстати, слово «стихия»  – elementum, а во множественном числе elementa. Слово нам тоже хорошо известное; стихия – это то же самое, что элемент. Вот это в языческом мире. Но Павел слову «стихия мира» приписывает не только языческое значение, но также под стихиями понимает и закон. А почему? Мысль, в общем-то, наверное, такова. Дело в том, что буквы, из которых составляются письменно слова и с помощью которых излагаются мысли человеческие, тоже расположены в некотором порядке. Ну вот хотя бы в алфавитном порядке. И буквы располагаются на строчках в определенном порядке. Буквы тоже такие стихии, из которых состоят тексты, отражающие наши мысли. А наши мысли отражают весь видимый и невидимый космос. Поэтому стихии мира как бы воплощаются в буквах и излагаются в письменном виде. А под буквой апостол Павел часто понимает Закон Моисеев. Потому что Закон Моисеев, воля Божия людям была изложена в письменном виде, как книга. Заповеди, они тоже состоят из различных букв. Поэтому отдельные заповеди Закона, кстати, тоже выстроены определенным образом. Помните, Десять заповедей Моисея, дающие основу для человеческой персональной и социальной этики – они тоже называются стихиями.

Итак, для апостола Павла стихии мира – это и языческие стихии, и, с другой стороны, это Закон Моисея. Стихии, или элементы мира. Итак, это ветхозаветный Закон буквы и предписания языческой религии. Вот до тех пор, пока народы пребывают в своем младенческом состоянии, они находятся под предписаниями языческих религий либо под Законом Моисея. Павел так все человечество разделяет на иудеев и эллинов. Эллины – это язычники, иудеи – это последователи монотеизма.

Вот: «Доколе были в детстве, – пишет Павел, – были порабощены вещественным началам мира (или стихиям мира); но, – продолжает Павел в 4-м стихе, –  когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!» Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа». Прекрасный текст, но, в общем, довольно сложный, и просто так его понять нелегко.

Здесь говорится о вочеловечении Сына Божия. «Когда пришла полнота времени» – то есть когда исполнился срок. Если мы уж будем точно переводить с греческого, речь идет не о времени, а о сроке, Богом назначенном. Мы уже как-то с вами обсуждали, что русское слово «время» переводят два разных греческих слова: «хронос» (хρόνος) – это текучее физическое время, поток физических изменений в мире и в человеке, это хронос – всепожирающее время. Есть другое слово: «кейрос» (или кайрос) кαιρός, которое у нас тоже всегда переводится «время». Но это вовсе не время в смысле физического времени. Это момент времени, срок, определенный срок, причем назначенный Богом-Творцом: в определенное время Бог производит в мире вот то-то или то-то. Вот здесь именно о таком сроке. Когда исполнился срок (буквально так) – ну, срок, предопределенный Богом, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону. То есть здесь говорится о воплощении и вочеловечении Слова Божия или Сына Божия, Который родился в определенных исторических условиях на земле как человек, будучи человеком и одновременно  будучи Богом. Родился от Девы Марии, от женщины. Ну, имеется в виду не представление о том, что здесь… Здесь не отличается дева или женщина. Просто говорится о том, что это было человеческое существо. Вот, Дева Мария – здесь она названа женой. «И подчинился закону» – то есть Он родился в определенных совершенно исторических условиях, под Законом Моисея в иудейском народе. Здесь все понятно.

И потом, на Кресте, Господь Иисус Христос понес на Себе проклятие Закона, о чем уже говорилось в 3-й главе, в 13-м стихе. И, тем самым, искупил нас от этого проклятия Закона. Вот, 5-й стих 4-й главы: Он вочеловечился, «чтобы искупить подзаконных». То есть людей, которые находятся под Законом. И все – и те, кто под Законом, и те, кто вне Закона, но уверовали в Иисуса Христа, – после этого получают усыновление. Вот здесь немножко непонятно: ну как же так? Ведь все являются наследниками, все являются даже потенциальными наследниками, а тем самым все-таки сынами. Правда? Только сын имеет право наследства. А почему же здесь говорится еще об усыновлении? Все дело в древнем праве. Под усыновлением здесь апостол Павел, так же, как и древнеримское судопроизводство, юриспруденция, понимали две вещи. Усыновлением называли то же самое, что и мы сейчас называем усыновлением – то есть принятие в семью чужого ребенка и его адаптацию. То есть чужой ребенок, маленький или уже выросший, называется собственным сыном, и это фиксируется каким-то правилами юриспруденции и заверяется определенным образом. Вот это усыновление в таком обычном смысле.

Но это слово «усыновление» имело в древности еще и другой смысл. Когда рождался наследник, то, согласно древнему римскому праву, отец назначал срок совершеннолетия. Ну, как правило, это был возраст зрелости, примерно тот же самый, что и сейчас у нас. И традиционно, конечно, все это назначалось на определенный срок, до достижения определенного возраста ребенка или сына. Но только по достижению этого возраста сын обладал правом распоряжаться наследством (полностью распоряжаться; до этого срока он не имел такого права) и, наконец, он получал право доступа к отцу. Свободного доступа к отцу. До этого ребенок, опять же по древнему праву, не имел возможности непосредственного прямого и свободного доступа к отцу. Он жил на женской половине дома в совершенно другой атмосфере. Вот здесь говорится о том, что с момента искупления, с момента искупления на Кресте люди – и подзаконные, то есть иудеи, и беззаконные, то есть язычники – получают усыновление. Именно во втором смысле. То есть становятся совершеннолетними. Разумеется, в том случае, если исполняется еще одно условие: если эти люди уверовали во Христа. А ведь существует множество людей, которые не только не верят во Христа, но просто даже ничего не знают о Нем. Но это уже задача нас, христиан: доносить до мира весть о спасении во Христе, то есть Евангелие.

Итак, с момента искупления и с пришествием веры мы усыновляемся. То есть становимся полноценными, созревшими, зрелыми наследниками и сынами Божьими в полном смысле. И вот в 6-м стихе: «так как вы сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!». То есть верующий во Христа становится свободным: уже не под попечителями, не под опекунами, а самостоятельным, свободным, совершеннолетним сыном Божиим. Вот он усыновлен. И это новое отношение к Богу – праведность, правильное отношение, да? – реализуется в даре Духа Святого, Который даруется крещаемому. И теперь Дух Святой, действуя в нас, может молитвенно взывать к Богу, очень интимно и доверчиво: Авва, Отче.

Ну, тут надо сказать, что в нашем переводе, это звучит, конечно, отнюдь не интимно и отнюдь не доверчиво. Что это за «Авва, Отче», да? По-гречески, кстати, там немножко иначе. Там не звательный падеж. Впрочем, я сейчас точно не помню. Но у нас слово «отче» звучит несколько литургически-приподнято и торжественно. А там немножко не так. А главное-то здесь в словечке «авва». Авва, или по-арамейски абба, означает не просто «отец» и уж, конечно, не «отче» (такое вот архаическое). Большинство комментаторов говорят о том, что это словечко «авва» или «абба» – это, собственно, детский лепет, детское обращение к отцу. Ну, что-то вроде «тятя» или «папа», «папочка». Это необычно, конечно. И так у нас перевести было бы почти невозможно. Но в подлиннике это именно так и звучит. Ну, а дальше просто перевод, потому что ведь Павел пишет языкохристианам в значительной части, которые, может быть, и знают это обращение к Богу «Абба» или «Авва», но не знают смысла и перевода. Вот он переводит: «Отче». То есть – Отец.

Итак, именно через Духа Христова (Христос живет в нас Духом Святым) мы можем теперь к Богу обращаться очень доверчиво как к Отцу Небесному. Вообще, надо сказать, что даже молитва «Отче наш», эта молитва Господня, которая предложена всем нам, христианам, как замечательная и наша основная, может быть, молитва к Богу, Богу-Отцу, тип такой молитвы был не характерен для ветхозаветной религии. И, уж конечно, для языческой. Это само собой разумеется. Хотя и язычники называли высших богов своими отцами и матерями (ну, скажем, Зевс – это отец всех людей, говорили они), но это было, так сказать, обозначение бога, вовсе за этим не подразумевалась какая-то подлинная реальность отцовства. С большим правом отцом всех людей, отцом всего мира называли Бога-Творца ветхозаветные иудеи. Но в молитвах они не обращались к Богу как к Отцу. Вот, пожалуй, впервые мы встречаем такое обращение в молитве «Отче наш». Вполне возможно, что здесь апостол Павел, когда говорит о том, что Дух Сына Божия в нас взывает к Богу «Авва, Отче», он имеет в виду нашу молитву «Отче наш», в которой мы выражаем свое сыновнее отношение к нашему Богу Отцу. «Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа». То есть полноправный обладатель наследства, о котором и говорилось предварительно в 3-й главе.

Далее, начиная с 8-го стиха 4-й главы Послания к Галатам, апостол Павел предостерегает неразумных галатов от нового рабства закону. Напомню вам, что галаты уже готовы были под воздействием агитации, проникшей в Галатию из Иерусалима, лжеапостолов, которые протестовали против Евангелия свободы апостола Павла и говорили о том, что всем надо сначала обрезаться и принять Закон, вот галаты, наивные и неразумные, уже готовы были снова принять закон, Закон Моисея. Потому что уж слишком привлекательной, хотя бы своею строгостью, была проповедь вот этих иерусалимских агитаторов. Павел уже предостерегал галатов от принятия Закона как дополнения, необходимого дополнения к вести о Христе. Помните, в 1-й главе Павел говорит, что тот, кто будет благовествовать вам больше, нежели Христа (то есть еще и Закон), тот да будет анафема. Спасаются люди Сыном Божьим, исключительно Им. И больше ничем. Никакой добавки здесь необходимой не требуется.

Ну вот почитаем с вами. 4-я глава, с 8-го стиха: «Но тогда, не знавши Бога, вы служили богам, которые в существе не боги. Ныне же, познавши Бога, или, лучше, получивши познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас». Итак, здесь Павел описывает состояние языкохристиан, то есть христиан из язычников, до их принятия веры во Христа. Они еще не знали Бога, они еще были язычниками и служили богам, которые, по существу, вовсе и не боги. Потому что богами называют нетварных существ. А Павел в другом месте, в Послании к Коринфянам, выясняет, что те существа, которых язычники называют богами, на самом деле не боги, а бесы. А может быть их вообще не существует, а это просто иллюзии, которые строят себе люди. Так вот этих богов, как мы уже выяснили, называли, и Павел здесь называет, стихиями мира. Вот тут же, в 9-м стихе, он продолжает: «Ныне же, познавши Бога» (то есть узнав, кто такой Бог), «или, лучше, получивши познание от Бога…» Ну, здесь неправильный перевод, неправильный совсем: не «получивши познание», а «познанные Богом». Мысль-то очень глубокая у Павла такая: теперь, когда вы узнали Бога, а точнее сказать – когда Бог узнал вас… Дело в том, что человек не способен познать Бога. Не способен собственными силами узнать, выдумать, придумать себе Бога, Бога-Творца. Потому что Бог непостижим и непознаваем Сам по Себе. И только тогда, когда Бог открывает Себя разуму, сердцу человека, только тогда человек может что-то знать о Боге. И лишь только в той мере знать о Боге, в какой Бог ему Себя открывает. Но для этого Бог сначала должен обратить на тебя внимание, полюбить тебя или, вот, по-библейски – узнать тебя.

Дело в том, что глагол «знать», «познавать», мы уже с вами неоднократно об этом говорили, в Библии обозначает не просто интеллектуальное познание, но именно личное отношение, личное общение. Когда говорится, что Адам познал Еву, жену свою, то имеется в виду вовсе не то, что он узнал, что у него есть такая жена, Ева: кто-то ему об этом сказал или он прочитал об этом где-то там, в нотариальной конторе какой-нибудь. Нет. Познал Еву – это значит просто жил с нею. Жил с нею как с женою. Вот также и здесь: когда говорится, что вас узнал Бог – это значит, что Бог обратил на нас внимание в любви Своей, смилостивился над нами и дал о Себе знать. Итак, вот перевод 9-го стиха будет такой: ныне же, когда вы узнали Бога или, лучше, когда Бог узнал вас, то есть вы стали Его знаемыми, знакомыми, возлюбленными, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам (то есть вот этим самым стихиям, о которых мы с вами уже говорили)? Ведь эти стихии, эти боги, эти правила, эти предписания, во-первых, они ничего не могут дать. Они бедны, нищи, в отличие от Бога, Который богат. И они немощны, слабы, они не могут тебя спасти из твоего болезненно-греховного состояния. Это может сделать только Бог Крепкий, Бог Сильный. А стихии – то есть все вот эти языческие боги, равно как и Закон – все это немощное и бедное для спасения. А вот они снова хотят поработить себя этим стихиям и соблюдают дни, месяцы, времена и годы. Ну, трудно сказать, что именно имел в виду апостол Павел под этим перечислением. Какие-то языческие праздники, может быть, те календарные даты, которые требовало соблюдение Моисеева Закона. Скажем, юбилейные годы, месяцы новолуния, скажем. Времена – это какие-то определенные времена праздников, постов или, там, того, что требовали языческие предписания или Закон Моисея. Нам сейчас трудно сказать, что имел в виду апостол Павел под всем этим. Но понятно, что галаты слишком усердно начали соблюдать какие-то календарные предписания. Как будто бы это само по себе является чем-то спасительным и каким-то необходимо-спасительным условием для принятия веры и спасения во Христе. А Павел уже сказал, что если кто-то вам будет говорить, что что-то еще должно добавлено быть к вести о Христе, тот да будет анафема. И поэтому Павел заключает: «Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас».

Вот на этом сегодня мы с вами завершим нашу сегодняшнюю беседу. Заметьте, что мы остановились на Послании к Галатам, 4-я глава, 11-й стих. И на следующей неделе  мы с вами продолжим наши наблюдения в этом замечательном Послании. Сегодня я желаю всем вам благодати Божией.

Всего хорошего! До следующей нашей встречи в эфире!

 

Материал предоставлен радио «Град Петров»

 

Добавить комментарий